Виталий Куприй о депутатской неприкосновенности и Нацполиции (видео)

— Сказать, что я не был в отпуске — неправильно, надо было оздоровиться. С женой мы посещали Грузию, были на берегу моря. Но накопилось столько дел, что решил вернуться. Это правозащитные дела. Очень много сейчас правоохранители открывают дел против невиновных людей. К сожалению, такая ситуация, что надо вмешиваться непосредственно, иначе люди будут попадать в тюрьму. Здесь надо реагировать, и не смотреть, отпуск у тебя или нет. Поэтому некоторое время я буду здесь.

— Недавно было два года создания Национальной полиции. Это, наверное, самая громкая и самая заметная реформа в Украине. Как вы ее оцениваете?

— Я не знаю, кто ее заметил. Отметили только патрульную полицию на улицах. Это — хороший шаг, но обучение, которое было проведено, было недостаточным. Я, как заместитель председателя правоохранительного комитета, настаивал, но Хатия Деканоидзе отвернулась и никак не реагировала на наши предложения.

Давайте оценим вообще реформу. Спросите любого человека, может ли он защитить свои права в полиции. Если у него что-то украдут, сможет ли он добиться, чтобы следователь нашел преступника, передал дело в суд, там конфисковали имущество и вернули награбленное? Нет такого в Украине, как и не было уже некоторое время. Криминогенная ситуация ухудшилась, это надо признавать. Поэтому я не считаю эту реформу успешной. и считаю, что надо было идти другим путем. Поэтому, вместе со своими друзьями и коллегами по Верховной Раде, с Игорем Луценко, например, мы подавали свои законопроекты. Однако, к сожалению, господин Гройсман, когда еще был председателем Верховной Рады, исключал их. Один из них был о Нацполиции и полицейской деятельность. Зато проводили аваковские законопроекты. Нам говорили, что благодаря им будет качественная реформа. Однако, они либо так и не были реализованы, либо были, но это ничего не дало. Поэтому имеем то, что имеем.

— А почему так происходит? Это непрофессионализм руководства МВД? Или в чем дело?

— Во-первых, я уже давно говорил, что у нас нет ни одного честного руководителя правоохранительного органа. Профессионализм оставим немного в стороне. Честного … Это значит, что они идут на всевозможные сделки с совестью, входят в коррупционные сделки. Их не интересует государственность и украинский народ. Что они делают — я не знаю. Но точно не борются с преступностью и не обеспечивают правосудие. Если бы был честный руководитель, он бы мог найти профессиональных людей, порядочных, которые бы внедряли эти реформы.

— Как вы относитесь к тому, что к новой полиции присоединяются старые кадры? Может в этом дело?

— Что касается, например, уголовного розыска, там как раз и не надо было всех резать. Потому что люди имеют какую-то историю отношений с агентурой, знают где, что и как найти. Другое дело, почему они этого не делают. Можно было их заставить — сделав надлежащее финансовое обеспечение. И обеспечить принцип неотвратимости наказания за совершенное преступление. Когда правоохранители фактически покрывают преступников. Но этого не сделали. И остались коррумпированные старые кадры, которые договаривались и прошли переаттестацию. Или те, что в судах договаривались и возвращались на должности по решению суда. И новое законодательство никак не отвечало на эти вызовы. В этой ситуации мы, пока, обречены — при нынешнем руководстве правоохранительных органов, при действующем руководстве государства. Президент — гарант Конституции, он должен нести ответственность за то, что происходит. Но у нас не будет сейчас продвижения в этом направлении.

— В чем причина того, что многие люди уходят из полиции? Знаете ли вы об этой ситуации?

— Конечно. Есть такое понятие, как честь мундира. Когда человек приходит и видит гнилую систему, взяточничество, вымогательство, уголовные дела продаются, кладутся на шкафчик, — нормальные люди не хотят с этим мириться. Они не смогут вжиться в эту систему. Поэтому возникает моральный конфликт — или человек сломается и будет винтиком в этой системе, или остается и что-то меняет. Ну, и надлежащее обеспечение должно быть. Не может быть зарплата в 3-6 тысяч гривен, где человек двадцать четыре часа в сутки в крови и в преступлениях. И когда нет возможности это из семьи вынести — оно все равно там будет. Поэтому обеспечение должно быть должное.

Кстати, в НАБУ — достойные зарплаты, от тридцати тысяч гривен. И это — нормальная практика. Главная проблема нашего общества в том, что нет справедливости. И проблема здесь именно в правоохранительной системе. Даже в судебной. Потому что если судья выносит неправосудное решение, то также попадает в ранг преступника. Ему можно предъявить уголовное преступление — вынесение заведомо неправосудного решения. Если бы двух-трех за это привлекли — остальные бы задумались. А наши правоохранители этого не делают, а идут на сговор с судом. И потом судьи разваливают дела против преступников по договорняку с прокурорами и следователями.

— Понимает ли эту ситуацию министр внутренних дел Арсен Аваков? Почему не влияет? Например, не увеличит зарплаты?

— Ну увеличить зарплаты можно. Но должна быть также неотвратимость наказания. Говорим обо всех — Генпрокуратура, НАБУ, все должны действовать по закону. У меня сейчас есть десяток решений судов, которые установили, что детективы НАБУ покрывают коррупционеров. Не открывают уголовные производства. Двести четырнадцатая статья Уголовного кодекса говорит, что в течение двадцати четырех часов после получения заявления надо начинать досудебное расследование. Детективы этого не делают, я оспариваю в судах, суды признают их виновными. Хоть один привлечен к ответственности за то, что он покрыл коррупционера? А почему? Ибо детектив получил указание от своего руководителя. За все отвечает директор НАБУ господин Сытник. Потому, что рыба гниет с головы. Если бы был честный, то сказал бы: ага, суд установил, что ты виноват, — до свидания. Есть очередь людей, которые за сорок-пятьдесят тысяч гривен готовы работать честно. Это указывает на системную проблему нашего общества: все руководители или зависимы политически, или коррумпированы.

То есть и САП, и НАБУ, и НАПК — недееспособны и только едят из нашего бюджета деньги?

— Страшные деньги едят. Есть, например, господин Радецкий, — заместитель председателя НАПК.У них зарплаты по сто-двести тысяч в месяц. Недавно суд признал его коррупционером. У него был конфликт интересов, и он о нем не сообщил. Его оштрафовали на шесть или восемь тысяч. В какой нормальной цивилизованной стране он бы еще оставался в должности? Он из своих двухсот тысяч заплатит этот штраф и продолжит творить бесчинства.

— Что вы думаете по поводу работающих игорных заведений? Они законом запрещены, но работают по всей Украине. Кто их крышует?

— Правоохранительные органы.

— Правоохранительные органы имеют имя и фамилию?

— У любого правоохранительного органа есть руководитель.

— Я имею ввиду, кто на верхушке этого?

— Ну Аваков, Луценко. Даже если есть уголовное производство в отношении лица, которое ведет незаконной азартный бизнес, и его ведет Нацполиция, все равно есть процессуальный руководитель из прокуратуры. Они идут вместе.

У меня была информация, что сотрудникам Национальной полиции рекомендовано не лезть в незаконные эти лотереи, если они хотят оставаться на должностях. Потому что крышуется все сверху, эта система работает. Тогда как председатель Национальной полиции Сергей Князев и генеральный прокурор должны на это отреагировать, прекратить все это. Никто ничего не делает.

— Я правильно с ваших слов понимаю, что это крышуют именно Аваков и Луценко?

— Аваков — политическая фигура, он процессуальных решений не принимает. А вот Сергей Князев — да, у него есть подчиненные, которые должны это останавливать. А Генпрокурор за все отвечает. У него все процессуальные руководители в подчинении.

— Князев же сам себе не принадлежит, он не может что-то делать без ведома …

— Да, мы приходим к другому выводу: что в стране существует ситуация, при которой несколько человек узурпировали власть, творят беспредел. Если отойти от Луценко немножечко — мы знаем, что это квота президента Порошенко. Давайте тогда говорить, что Народный Фронт и БПП, Порошенко, узурпировали власть на двоих и влияют на все процессы в стране. Посмотрите, что произошло с Трояном. Заместитель министра внутренних дел погорел на взятке — мы же это все видели. Видели триста тысяч пачку денег, видели изъятие. А Юрий Луценко нам потом лапшу вешает на уши, что Троян не виноват и что это его собственные сохранения были, купюрами по двадцать гривен. Это договорняк чистой воды. Они сами как пауки в банке дерутся, а страдает украинский народ.

— Хотела поговорить с вами о ситуации, которая была еще до летних каникул, с Максимом Поляковым — вашим коллегой из «Депутатского контроля». Он сейчас отказывается одевать электронный браслет, но это постановление суда.

— Здесь есть коллизия. Он может отказаться и тогда начинается процедура привлечения его к другой статье — невыполнение решения суда. Это возможно. Но вся эта ситуация дурно пахнет. Может он и является преступником, но я смотрю, как в этом деле собирались доказательства. Кстати, адвокат Розенблатта, уже когда в регламентном комитете рассматривался вопрос снятия неприкосновенности, заявил, что есть 482 статья Уголовно-процессуального кодекса. По ней, никаких негласных розыскных или следственных действий в отношении народного депутата без согласия Верховной Рады нельзя провести. Это означает, что если теперь этот аргумент суд рассматривает, то эти записи, которые велись относительно Розенблатта, Полякова или еще кого-то — были незаконны. Доказательство будет признано недопустимым — и все, дело развалились. Тогда возникает вопрос — разве можно было так готовить материалы уголовного производства? Более того, когда говорят, что Розенблатту давали двести тысяч долларов за то, чтобы он подкупил кого-то — чего же вы тогда не дождались, пока он подкупит? Почему не пошли дальше? Это означает, что преступление незакончено, это покушение на преступление. Это уже и другая правовая квалификация. Адвокаты используют это все и судья будет вынужден принять решение об отказе в привлечении к уголовной ответственности. Впечатление, что так все и делается, чтобы вообще никто не понес ответственности. Возможно, хотят попугать, унизить, чтобы все в парламенте увидели, кто главный. Имею в виду президента, нет никакого сомнения, что это он организовал. И получить голоса — что- то им надо, чтобы мы проголосовали.

— По поводу голосования. В тот день, когда голосовали привлечение к уголовной ответственности Максима Полякова, вы отсутствовали. Но другие законы вы голосовали. Почему решили не голосовать — из толерантности к коллеге?

— В 16 часов началось второе голосование, у меня была температура 39, я просто не смог устоять. Все об этом знают. Но мое публичное заявление — не предоставлять разрешения на арест ни одного народного депутата. Потому, что это просто будет уничтожать парламентаризм и ни одно лицо не будет привлечено к ответственности. Давайте вспомним Новинского. Снимали неприкосновенность. Почему ему даже подозрение никто не вручает? Лозовой, якобы, миллион с чем-то не заплатил налогов. А Вилкул — восемнадцать миллионов, уже есть постановление о привлечении. И не регистрирует Луценко производство, не подает на снятие неприкосновенности. Это — избирательность правосудия. А Поляков — семь с половиной тысяч долларов. Получил или нет, пусть решает следствие. А, вместе с тем, братья Дубневичи украли миллиард гривен по моим подсчетам. И к ним вопросов нет.

— В другой день, 13 июля, вы, все же, пришли в Верховную Раду. В тот день голосовали за снятие неприкосновенности и арест Михаила Добкина. За снятие вы проголосовали — да, а за арест и уголовное производство — нет. Почему?

— Объясню, почему проголосовал за снятие неприкосновенности. Мне очень понравилась это дело. Там жилищно-строительные кооперативы, якобы незаконно получали землю. И за это надо привлечь должностных лиц, городских голов. Я вспомнил расследование, в котором принимал косвенное участие — подавал заявления, чтобы открыли уголовное дело. Оно касается Царского села, Игоря Кононенко и Петра Порошенко. Прокрутили точно такое дело в 2008 году, в котором они обвиняют Добкина. Журналисты программы «Схемы» обнаружили это все. Обнаружили подставных людей с «Рошен», высшее руководство, которые якобы нуждались в улучшении жилищных условий. Были введены в состав этого кооператива незаконно, и получили бесплатно элитные земли в центре Киева. Мне хочется, чтобы это дело получило приговор. И тогда мы сможем осудить Порошенко. Но он никогда не будет осужден.

— Михаил Добкин?

— Да. Я был недавно в Харькове. Ко мне обратились представители кооперативов. Говорят: понимаете, нам бросают подозрения под двери, пытаются арестовывать участки, а мы даже Добкина не видели в глаза. Как можно доказать факт участия в криминальной схеме, когда нет акта передачи взятки? Когда нет людей, подставных лиц, того же Добкина или других депутатов, которые входят в этот кооператив и получили себе землю? То есть, по большей части этих участков идет фабрикация. Почему? Людям говорят: а вы дайте показания на Добкина, что вы с ним договаривались. Людей заставляют давать доказательства того, чего не было. Если они не остановятся, я буду об этом заявлять с трибуны. А если люди не заявят об этом в суде, дело тоже развалится. То есть, Добкина тоже будут держать на крючке, или часть Опоблока. Чисто политически решать свои вопросы.

— Каково ваше отношение к работе российских финучреждений в Украине? В частности, Альфабанка. Должны ли они работать?

— Ну их много, и Сбербанк, и бывший Проминвестбанк. По всем этим банкам я давал серьезные законопроекты. О наложении ареста на их счета. И это не только банки. У нас много промышленных предприятий, которые непосредственно принадлежат стране-агрессору. Возникает вопрос: Украина сейчас судится с Россией за то имущество, которое они у нас забрали в Крыму? Судится. Скажите, почему мы тогда не требуем наложить арест на это их имущество? Здесь закон на нашей стороне. Должны были арестовать и по решению международного трибунала, таким образом, вернуть собственность Украины. Но не только аресты не накладываются, но и предоставляется возможность выходить им спокойно из бизнеса. Да, мы ввели санкции, то из двадцати пунктов одно запретили. Это так, бросили косточку патриотически настроенным гражданам, что что-то делается.

На самом деле, российский капитал процветает. Даже олигархический энергетический бизнес — и Григоришин, и Бабаков. В этой ситуации Петр Порошенко, однозначно, играет на стороне России. У всего общества, и у депутатов есть большие вопросы: почему он это делает, и когда остановится. Если ситуация не изменится, война будет вечной. А ему это выгодно — торговать на крови.

— Виталий, у нас не так много времени остается. Хочу вас попросить отвечать да или нет, небольшой блиц. За какие законопроекты будете голосовать осенью. За медицинскую реформу?

— Нет.

— Пенсионная реформа Гройсмана?

— Я посмотрю, но видимо нет. Разве что наши поправки будут учтены.

— Молитва «Отче наш» перед началом заседания?

— Нет. Не видел.

— Земельные законопроекты?

— Открытый рынок земли? Нет.

— Образовательные?

— Там несколько их.

— Во втором чтении их будут принимать.

— Пока не определился.

— Полное снятие депутатской неприкосновенности?

— Ни в коем случае.

— Визовый режим с Российской Федерацией?

— Однозначно, за.

— Законопроект о деоккупации и дальнейшей реинтеграции временно оккупированных территорий Донбасса?

— Нет. Это предательство интересов Украины. Более того, буду выводить людей на протесты, если нам будут втюхивать оккупированный Донбасс.