Валентин Землянский о тарифах, субсидиях и гарантиях для избранных

— Что у нас будет весной с ценами на коммуналку и смогут ли украинцы справиться с новым тарифообложением?

— У правительства остается не так много времени: до конца марта должно быть принято решение по тарифам. Либо принято, либо не принято.

Кабмин должен принять решение относительно возложения спецобязательств — public service obligation.

На кого их возложат, как будет определяться тариф — это все должно быть прописано в постановлении Кабмина. Если правительство этого не делает до 1 апреля, тогда вступает в действие закон «О рынке газа», который предполагает, что история про 60% начнет обретать реальные очертания с 1 октября.

В таком случае тарифы должна установить НКРЭКУ. Правительство уходит в сторону, отпускается административное регулирование тарифов для населения — и мы выходим на тарифы, которые сопоставимы с уровнем тарифов для промышленности.

— Откуда взялась вообще цифра 60%? Люди в панике.

— Она взялась из финплана «Нафтогаза».

— Оказывается, не все так однозначно. Вчера-позавчера появилась информация, что якобы будет повышение тарифов на 2-3% каждый месяц, и за полтора года мы выйдем на 20-30%.

 — Но это уже другая история.  Правительство Яценюка имело неосторожность внести вопрос тарифов в меморандум с Международным валютным фондом как структурный маяк. Не знаю, неосторожность или злой умысел, но тем не менее это было прописано как структурный маяк. Он перешел в следующий меморандум.

Соответственно, МВФ сейчас требует от Украины выполнить взятые ранее обязательства.

Если мы вспомним, как проходили переговоры вообще с самого начала с Международным валютным фондом, то представители «Нафтогаза» предлагали: «Дайте сразу 9 600 поставим, нормально будет так». Это был конец 2014-го года.

По официальным оценкам, 50% домохозяйств находятся на социале.

Это позор для любого правительства в любой нормальной цивилизованной стране — если вы, как глава семейства, домохозяйства, вынуждены обратиться к государству за помощью. У нас 50% таких.

Хотя это если исходить из данных переписи 2001 года. Не знаем реальное количество.

— Как выйти из этой ситуации? Политически, понятное дело, повышение тарифов не выгодно сейчас власти абсолютно. С другой стороны, есть требования МВФ.

— Пообещали – выполняйте. Люди в шоке были, когда и предыдущие повышения проводились. Они говорили об этом, все экспертное сообщество говорило, есть и научные данные. Это не реалистично.

Кратный рост тарифов не приводит к ожидаемым результатам. По сути дела, создали схему датирования «Нафтогаза» через население, через субсидии. Но дотации-то сохраняются. «Нафтогаз» плачет крокодильими слезами, говорит: «Вы знаете, поставки газа для населения нам невыгодны, мы в убытках». Какая у них операционка, если даже при таких тарифах поставки газа для населения остаются убыточными?

— В энергетике промышленность всегда платила больше за газ, чем население. Эта ситуация отпугивает инвесторов?

— Инвесторов отпугивает не эта ситуация — не перекрестное субсидирование. Их пугает ситуация в целом в стране, а не уровень коррупции, наличие или отсутствие военных конфликтов. Инвесторы хотят гарантии. Это судебная система, правоохранительная.

— Любой инвестор, который заходит на энергетический рынок Украины, хочет понимать рыночно.

— Ничего подобного. Любой инвестор хочет понимать, собственно, процент возврата на вложенный капитал и гарантии возврата капитала. Не надо ему прозрачные условия — нужны гарантии. В Сомали тоже инвестируют. И в Уганду инвестируют. Простой пацанячий вопрос: «Кто отвечает за бабки?».

— У нас в стране никто ни за что не отвечает, никто гарантии не даст.

 — Вот поэтому у нас такой уровень инвестиций. «Маємо те, що маємо». Их, как и МВФ, не интересуют наши внутренние проблемы. Мол, ребята, ваши социальные и экономические проблемы – это ваши внутренние проблемы.

— Почему мы решили снова покупать напрямую у России газ?

— Мы не решили — нас обязали. Есть контракт — должны его выполнять. Вы пошли в Стокгольм, получили решение Стокгольма? Будьте любезны. Договора должны выполняться. В конфликте мы с Москвой или нет – Стокгольмский арбитраж это не волнует совершенно. Мы не просто будем покупать российский газ, а еще должны 2 млрд «Газпрому» заплатить. И каждый день капает 600 тыс. процентов на эти 2 миллиарда. «Перемога», о которой трубил «Нафтогаз» чуть ли из утюгов, оказалась не совсем «перемогой». А теперь ждем решение по транзиту, чтобы эти 2 млрд как-то, возможно, скомпенсировать, а возможно, и нет.

— Есть мнение, что российский газ будет на какие-то проценты дешевле, чем тот, который мы покупаем в европейских хабах. Это так? Как это может отразиться на тарифообразовании в целом?

— Боюсь, что в нынешних условиях на тарифообразовании никак это не отразится. Да, он будет дешевле, выгоднее будет его продавать. То есть у нас тариф привязан на сегодняшний день к европейскому хабу (кроме населения).

Для промышленности он будет продаваться по текущим котировкам на европейских хабах. Тут просто без вариантов. А дешевле – да. Опять же, по заявлениям. Нужно дождаться документов. Никто же не видел ни решение Стокгольма, ни допсоглашения. Когда будут документы, мы сядем и сможем проанализировать. А пока Рабинович насвистел Карузо.

— Когда наша промышленность сможет платить меньше, покупая большие объемы?

— Промышленность покупает большие объемы, за промышленность конкурируют трейдеры, цены очень отличаются на рынке. У нас даже для промышленности рынок непрозрачен. Хотя НАК декларирует: «Смотрите, какой мы сделали прозрачный рынок». Это неправда, никто не видит.

Индекса нашего ценообразования, хотя бы в секторе промышленности, нет. У нас промышленность всегда покупала импортный газ по той цене, по которой он продавался. Будь то 50 долларов, будь то 450 долларов — платила полную цену.

Это сказка, что промышленность что-то не доплачивала. Ничего подобного. Основным потребителем импортного газа была именно она.

Чтобы изменить ситуацию, нужно поменять ключевые параметры функционирования украинской экономики. Не в энергетике проблема, это проблема выведения средств в оффшоры.

В Европе все наоборот. Но в Европе есть для населения дифференциации, нет единых тарифов.

В разных странах по-разному. В США 6 видов дифференцированных тарифов. Во Франции – 4, в зависимости от назначения. У нас ведь тоже была дифференциация, это очень сильно стимулировало людей, кстати, экономить.

В Украине 60% населения потребляли до 2000 кубов газа, платили минимальный тариф — 86 копеек на начало всех реформ и преобразований. А те, кто потреблял больше 6 тыс. кубов, платили полную импортную цену, то есть по импортному паритету.

Этот вопрос убрали по одной простой причине: заходят транснационалы, они хотят получить рынок и гарантированный кэш-флоу. Отсюда появляются требования МВФ ввести цену, равную промышленности. Отсюда появляются идеи монетизации субсидий. Вот так в нашей стране можно прогарантировать инвестиции, возможность работы на рынке.