Оба эти факта – первый, не вызывающий сомнения, находившийся на виду, и второй, тщательно скрываемый и до поры не нашедший официального подтверждения, – имеют отношение к словам Порошенко, которые не вызвали особого энтузиазма у представителей прессы, отвлекшихся на пустяки вроде рейтингов мало популярных телеканалов.

«В 2016 году должно произойти возобновление нашего суверенитета над оккупированными районами в Донецкой и Луганской областях», — сказал он.

Итак, по порядку. 31 декабря истек срок действия минских соглашений от 12 февраля 2015 года. А за день до этого участники «нормандского формата» – Германия, Франция, РФ и Украина – объявили о его продлении. Для этого лидерам государств даже не пришлось встречаться в узком кругу, они решили судьбу оккупированного Донбасса по телефону. Вернее, отложили решение на неопределенный срок.

То есть идти с этим – с фактом невыполнения Кремлем условий минского протокола, среди которых передача под контроль Украины 409 км государственной границы с РФ, – к народу в виде прессы Порошенко не спешил. Особенно после его многократных заявлений о недопустимости срыва договоренностей, достигнутых в Минске.

Что у Порошенко на уме, то у Путина на языке

Самое яркое из них датируется 13 сентября: «Тезис, что давайте продолжим выполнение договоренностей после 1 января 2016 года – на моем языке означает продолжение оккупации. Я не собираюсь на это идти!».

Но пришлось пойти. По телефону.

11 января 2016 года в Киев прилетал Борис Грызлов, которого Владимир Путин назначил 26 декабря новым представителем РФ в трехсторонней контактной группе по урегулированию ситуации на Донбассе. С ним встречался Порошенко после его переговоров c Леонидом Кучмой, представителем Украины в группе. Вряд ли Грызлов удостоился личной встречи с украинским президентом, в отличие от своего предшественника Азамата Кульмухаметова, только за свои высокие заслуги и высокие должности, оставшиеся в прошлом. Скорее всего, изменились не столько личности, сколько обстоятельства.

Россия встречает длительный период низких цен на нефть затяжным падением экономики в условиях санкций, которые болезненны для внутреннего рынка и резко ограничивают экспортный потенциал. А значит, Кремль готов договариваться – правда, как следует из последнего интервью Путина немецкой газете Bild, он по-прежнему настаивает на своих условиях. Они нам давно известны: внесение изменений в Конституцию Украины, выборы на Донбассе под дулами российских автоматов и так далее, в том же духе.

Желание Путина понятно – он не только не хочет проигрывать, но и свое поражение должен выдать за победу. Он спешит.

Зачем спешить Киеву в таком случае – вопрос открытый.

Правильнее было бы отнестись к заявлению Порошенко о том, что в текущем году Украина восстановит свой суверенитет на оккупированных территориях Донецкого бассейна точно так же, как и к другим его обещаниям. Молча выслушать и сделать запись на память.

А если вдруг внезапно и без объявления мира Кремль возьмет и выведет в одну прекрасную ночь все свои войска из Украины (хотя одной ночи может и не хватить, конечно, с учетом количества тяжелого вооружения, которое поступает уже полтора года через 409 км границы, находящейся под контролем РФ). Что делать со всем этим нам – тем, кто не поставляет на оккупированные территории электричество, не покупает у бандитов уголь, – вопрос открытый.

Потому что при отсутствии внятной официальной и единой позиции у законодательной и исполнительной власти об условиях возвращения оккупированных территорий в народе бытуют самые разные варианты развития событий.

Кроме лозунгов типа «взять и победить», мы ничего от президента не слышали. Кроме идеи строительства забора вдоль линии разграничения, которую поддерживает премьер-министр, нам о его предложениях также ничего не известно. Так же, как непонятно, что делать с ним, с этим забором, если наступит полноценное счастье и начнется братание в окопах.

Мы также не знаем отношения крупнейших парламентских фракций к процессу воссоединения украинских земель. Если, конечно, не брать в учет страстные монологи во славу Украины отдельных народных депутатов в политических ток-шоу.

Уже полгода, как директор Национального института стратегических исследований Владимир Горбулин опубликовал свои «Пять сценариев для украино-российских отношений».

Среди прочего мы найдем там требования, которые Киев мог бы выдвинуть, пойдя на условия Москвы по замораживанию конфликта, – на неопределенный срок, как и минские соглашения.

Например, оккупированные территории Донецкой и Луганской областей выводятся из-под украинской юрисдикции, Украина, согласно Женевской конвенции, отказывается от каких-либо обязательств перед проживающим там населением; оккупированный Донбасс берется под международное управление; Верховная Рада прекращает заниматься внесением изменений в Основной Закон, которые непосредственно касаются оккупированных территорий; в Украину вводится международный миротворческий контингент, который располагается по линии разграничения; Украине предоставляется экономическая и политическая компенсация (перечень конкретных шагов и дедлайнов по вступлению в Евросоюз и НАТО).

Но президент Порошенко, который много и плодотворно занимается урегулированием военного конфликта на Донбассе, не нашел возможности познакомить общественность со своей точкой зрения, равно как на официальном уровне не открывал путь для дискуссии с участием гражданского общества.

Спасибо, конечно, что гражданам дают высказаться — возможно, чтобы предварительно ознакомиться со спектром мнений. Но существует вероятность того, что ставка сделана на то, чтобы пойти в обход общественных настроений, не допустить референдума, например, об условиях возвращения оккупированной части Донбасса.

То есть вы говорите, что хотите, мы вам не мешаем, а мы делаем, что хотим, вы нам не мешаете – новый общественный договор. Что-то вроде «слепого траста» — мы сами решим, что делать с оккупированным Донбассом, как им управлять, какие выгоды извлечь самим и своим приближенным, а какую обузу повесить на шеи налогоплательщиков.