Олеся Яхно о потере предприятий в ОРДЛО и спекуляциях на блокаде – видео

Как Украина оказалась в состоянии политической дестабилизации, почему блокада может отрезать оккупированный Донбасс, рассказала гость Politeka Online политолог Олеся Яхно.

— 14 марта начал действовать новый Порядок перемещения товаров через линию разграничения в зоне АТО. На следующий день Совет национальной безопасности и обороны Украины принимает решение о полном запрете. О чем это свидетельствует: власть запуталась или не признает ошибок?

Кстати, часть инициаторов блокады, а именно, Семен Семенченко в 2015 году сам же подавал законопроект, один в один дублирующий постановление правительства после заседания СНБОУ. Кажется, в 15 статье данного законопроекта, которая сейчас есть на сайте Верховной Рады, описаны такие же позиции по энергобезопасности Украины. Поэтому изменения за это время у инициаторов блокады выглядят довольно странными.

Мне кажется, что органы власти, СНБО и правительство сделали максимально правильный шаг, в частности, с расширением пунктов контроля за контрабандой. Ведь она идет совершенно разными потоками, в частности машинами. Для этого привлекают общественность, чтобы любая инициатива была прозрачной и контролируемой не только властью, но и гражданами. Эти инициативы никак не отобразились на инициаторах блокады.

С развитием блокада приобрела иные черты, нежели те, что закладывались изначально. В частности, освобождение украинских заложников. Но ведь это никак не связано между собой. Изначально было понятно, что эта позиция нереализуема. Каким образом поставки угля в Украину с предприятий, зарегистрированных как украинские, поставляющих продукцию и уплачивающих налоги в Украине, связаны с тем, что Россия должна отпустить заложников? Данная позиция абсолютно несоотносимая. Цели, задачи и инструменты не были вовсе связаны между собой.

— Между тем Петр Порошенко в интервью украинским телеканалам совсем не вспомнил о контрабанде.

— Потому что блокада не решает задачи контрабанды. Если посмотреть, что перекрывали инициаторы блокады, то мы видим перекрытие легальной поставки угля, совершаемой согласно украинскому законодательству.

В юридической плоскости нет такого субъекта как «ЛНР» или «ДНР». И когда речь идет о том, что там якобы экспроприировали, то есть «национализировали» украинские предприятия, надо отчетливо понимать – их отобрала Россия. Их невозможно зарегистрировать на «ЛДНР».  Поэтому то, что сделали инициаторы блокады, это – подарок Российской Федерации.

— Решение приостановить торговлю с Донбассом противоречит предыдущей политике украинского правительства. О чем, в частности, заявил посол Евросоюза Хьюг Мингарелли: «Вчерашнее решение СНБО нас удивило. Однако для формулирования окончательной позиции мы должны получить объяснения от украинских властей по многим вопросам». Прокомментируйте, пожалуйста.

— Да, должно последовать разъяснение. Одно дело, когда сохраняются определенные отношения в определенных сферах. Если кто-то инициирует блокаду, выходит, что сама Украина инициирует пересмотр своих позиций. Другое дело, когда по факту не осталось украинских предприятий, поскольку они отобраны.

Также по-прежнему остается фактор внутриполитической дестабилизации. Ведь блокадники не ставили внешнеполитические цели. Они заставили часть людей, пришедших туда и не до конца понимающих логику действия властей, поверить, например, что они решают задачу борьбы с Россией либо восстанавливают территориальную целостность и т.д. На самом деле блокадники решали внутриполитические и внутриэкономические цели. Условно говоря, отстранить Ахметова – не может быть целью в рамках борьбы с агрессией. Это может быть, скажем, в рамках передела сфер между одним олигархом с другим олигархом.

То есть блокадники решают свои задачи. Ведь если бы они хотели изменить структуру экономики, в частности зависимости от угля, им следовало бы предложить альтернативу, чем это можно заменить. Как это могло бы повлиять на остальную экономическую ситуацию. Тогда бы это выглядело реальным стремлением диверсифицировать или заменить чем-то этот уголь. Либо они хотели, чтоб предприятия Ахметова утратили в прибыли.

Это никакие внешние задачи и вопросы войны не решает. Это внутриполитические вопросы. Чтобы привести страну к досрочным парламентским выборам.

— То есть досрочные выборы в парламент – главная цель блокадников?

— Безусловно. Во-первых, власть сейчас должна объяснить: поскольку предприятия уже потеряны, теперь Украина может настаивать на каких-то своих условиях. Во-вторых, чтобы снять внутриполитическое напряжение и если перекрывается все, то исчезает предмет для внутриполитической дестабилизации в стране.

Если говорить о внутриполитической позиции «Самопомичи», там должны определиться и сказать честно, если предлагается некая инициатива, то она может иметь определенные риски. В частности, что мы оккупированные территории утратим навсегда. Более того, если мы принимаем закон об оккупированных территориях, если выходим из Минских соглашений, мы должны понимать, что, во-первых, мы теряем международную коалицию поддержки Украины. Во-вторых, теряем санкции по отношению к России. Ведь политические элиты привязаны напрямую к санкциям Минских соглашений. В-третьих, о чем сказал президент, выходит с Донбасса миссия ОБСЕ и исчезает повод для того, чтоб там вообще пребывали какие-либо международные миссии.

Мы должны понимать, что отрезаем эту территорию. Она не будет являться ни объектом Украины, ни мировой общественности. Об этом нужно властям честно сказать. И хотя бы на уровне соцопроса, насколько к этому готово общество. Мне кажется, что нет большинства, которое бы поддерживало такое отчуждение.

— Услышат ли оппозицию, ведь в коалиции – большинство. Сработает ли этот механизм?

— Дело не в коалиции. Главное, чтобы люди услышали о возникшей проблеме. Вопрос стратегии и тактики по Донбассу – остро ощутимый и болезненный для всего украинского общества. Поэтому политики позволят себе на этом спекулировать. Если бы у общества было четкое понимание и единогласное отношение, политики не могли бы спекулировать, в том числе и на блокаде.

Если представить, что у коалиции есть достаточно голосов, наверняка уже через полгода возникнут протесты с лозунгами «Киев сдал Донбасс», «Киев торгует территориями». В адрес Крыма подобное уже звучало.

— А услышит ли коалиция людей?

— Пока мы не слышим таких аргументов. Принять закон – не самоцель. Самоцель – расписать, как вернуть эти территории в состав Украины. Объяснить, как каждый шаг повлияет на возврат, и какие будут последующие шаги.

Тот «минский формат», который существует сейчас — логика его понятна и можно просчитывать следующие шаги и к чему они приведут, какая перспектива. А логика – признать и отрезать – означает, потерять эти территории и сократить маневр для самой же Украины, поскольку лишаемся значительной международной поддержки.

— Ранее возникало много вопросов у коалиции к Андрею Парубию, недавно потребовали отставки Оксаны Сыроид за якобы нарушения регламента ВР. Не свидетельствует ли это о том, что идет атака на Андрея Садового?

— Насколько я слышала заявления регламентного комитета, было нарушение и регламента, и нарушения самой Сыроид. Поскольку можно было не ставить вопрос и выслушать. Но закрывать сессию повода не было. Потому у регламентного комитета могут быть вопросы и к инициативе «Народного фронта», и к самой позиции вице-спикера. Последний отвечает за атмосферу в зале, как идет процесс слушаний. Если принимается решение о закрытии сессии, необходима мотивация таких действий.

Регламентный комитет, согласно юридической логике, должен дать свой ответ. Если бы не было попыток депутата от «Самопомичи» пройти через блокпост в Славянске с использованием нецензурной лексики с отказом проверки машины, то, возможно, не возникло бы ситуации присутствия наших правоохранителей в ВР, желавших объяснить свою ситуацию с Парасюком. Потому, по моему мнению, есть доля неправды, когда говорят, что создали атмосферу страха. Сыроид не захотела, чтобы их позиция прозвучала.

— Значит, Оксана Сыроид все же нарушила регламент?

— Регламент был нарушен с обеих сторон. Для закрытия заседания не было никакого повода. Можно было бы не позволить выступить.

Отдельная история, что регламент все же требует пересмотра с учетом ситуации последних лет, в которой мы живем. Его необходимо модернизировать, чтобы политики не упирались в форму. Всегда есть содержание. Нельзя потом плевать на содержание, находя какие-то «галочки» в форме.

— Даже при Януковиче не возникало подобных историй.

— У нас и не было войны. Учитывая то, как мы живем, начиная с 2014 года, мы пребываем абсолютно в новых реалиях – реалиях войны. Военные на сегодня – часть политической элиты. Рейтинги доверия к Вооруженным силам Украины находятся на уровни церкви. Это выше, чем к органам власти. У нас много политиков-депутатов, которые были в прошлом военными, волонтерами, так или иначе принимали участие в военных действиях.