Война в Сирии будет продолжаться до последнего сирийца. Или пока не кончатся деньги

Сирийские курды называют свою территорию Западным Курдистаном, и состоит она из ряда анклавов, некоторые из которых удалось соединить в единое целое. Возможно, по политическим причинам, сирийские курды заявляют о создании автономии под названием Рожава. С этим не согласны как в Дамаске — так и сирийская оппозиция вместе с исламистами. Тем более категорически против выступают Турция, Иран при неясной позиции США, ЕС и России.

С другой стороны, в Иракском Курдистане с симпатией относятся к борьбе сирийских курдов, несмотря на тесные коммерческие связи с Анкарой. После того как сирийские радикалы под руководством чеченского полевого командира Абу-Мусааба учинили резню курдского населения, Масуд Барзани, президент Иракского Курдистана, официально заявил о готовности помочь сирийским курдам в борьбе с боевиками.

Он напомнил — что имеется хорошо вооруженная армия пешмарга (курд. pesmerge – идущие на смерть, глядящие в лицо смерти), имеющая большой боевой опыт войны еще с армией Саддама Хусейна, а теперь с исламскими радикалами из ИГИЛ. Именно отряды пешмерга сыграли решающую роль в захвате стратегически важного города Эль-Фалуджа вблизи Багдада и теперь заняли важные деревни в окрестностях второго по численности населения города Мосула. Штурм последнего предполагается начать примерно через месяц.

В Сирии события происходили аналогичным образом. Курдские отряды Народной самообороны, YPG — курд. Yekineyen Parastina Gel — внесли значительный вклад в разгром сил ИГИЛ вблизи Ракки, а также в отражении атаки радикальных боевиков на Алеппо.

Однако это было в конце мая, начале июня. С тех пор многое изменилось.

Из союзников во враги

Нельзя сказать, что отношения курдов и официальных властей в Дамаске были безоблачными. Время от времени возникало напряжение, часто переходящее в перестрелки — с убитыми и ранеными с обеих сторон. Тем не менее на этих, так сказать, шероховатостях предпочитали не зацикливаться и их не замечать.

Заявленное примирение  между Москвой и Анкарой в начале месяца принципиально изменило ситуацию и нарушило сложившееся равновесие сил.

Отряды YPG вытеснили радикалов из города Манбидж в 60 км от турецкой границы. Характерно, что произошло это при поддержке американской авиации. Одновременно они установили контроль над стратегически важной дорогой от границы вглубь страны. Возможно это послужило толчком в принятии решения об атаке армии Асада против курдов в районе города Эль-Хасеки.

Вблизи него находится аэродром, который контролируется правительственной армией. Кроме того, у командования Асада есть опасения, что отступление из Эль-Хасеки приведет к полному захвату курдами города Кобани и превращению его в столицу Рожавы. Стратегической и важнейшей задачей курдов является соединение их анклавов в единую территорию и отстаивание на этом этапе своей автономии. В этом смысле боевые столкновения у Эль-Хасеки имеют не только чисто военное, но политическое измерение.

Это прекрасно понимают как в Сирии, так и в других государствах. Надо полагать, что открытие курдского фронта армией Асада произошло не только по желанию Дамаска, но также и с согласия Москвы и Тегерана. Боевые действия начались 18 августа и сразу приобрели ожесточенный характер.

В боях применяются танки и артиллерия. Наземные армейские части сирийской армии поддерживала авиация. При этом было хорошо известно, что в этом районе находятся американские инструкторы, в том числе и в отрядах YPG. Для их защиты от сирийской авиации были направлены истребители.

По сообщениям прессы, они перехватили и затем отогнали два сирийских истребителя, по другим сообщениям, бомбардировщика. После этого как Москва, так и Дамаск были серьезно предупреждены от повторения подобного. Как заявил телеканалу CNN командующий американскими войсками в Сирии и Ираке Стивен Таунсенд, «мы проинформировали русских, где мы находимся. Они сообщили нам, что проинформировали сирийскую сторону. Я лишь скажу, что мы будем защищаться, если почувствуем угрозу».

Из района боев поступали противоречивые сообщения. Как пишет Газета.Ру, при посредничестве России между курдами и сирийской армией установлено перемирие. Позже РБК сообщил о начале наступления курдских отрядов YPG на Эль-Хасеку. В любом случае ясно, что конфликт разрастается — и следует говорить о разрыве если не союзнических отношений, то координации действий против ИГ и других радикальных группировок.

Теперь сирийская правительственная армия получила еще один фронт с хорошо организованной и неплохо вооруженной армией. Курды получали оружие от США и других западных стран. Если не прямо в Сирии, то в Ираке. Так, Германия сообщила о возобновлении поставок оружия иракским курдам. Как пишет газета Suddeutsche Zeitung, в столицу Иракского Курдистана — город Эрбиль — было доставлено около 70 т оружия, в том числе 1,5 тысячи автоматов G-36, три бронированные машины и 100 противотанковых ракет. Можно предположить, что часть этого и другого оружия из западных поставок обязательно попадет сирийским братьям.

Кстати, недавно Россия поставила иракским курдам более 1 млн патронов к стрелковому оружию. Как пишет «Независимое военное обозрение», по информации главы представительства Иракского Курдистана в Москве Асо Талабани, во время передачи партии боеприпасов российская сторона заверила, что «это не последний самолет с военной помощью курдам». Ранее Москва уже поставила иракским курдам пять зенитных установок ЗУ-23-2 и 19 тыс. боеприпасов.

Вообще с военной точки зрения атака правительственной сирийской армии против курдов противоречит даже не тактическим канонам, а просто здравому смыслу. Открытие боевых действий против курдов растягивает и без того разбросанные и явно недостаточные силы сирийской правительственной армии. Тем самым ослабляется давление на ИГИЛ на северо-востоке, где фронт против радикалов держали фактически только курды.

Это немедленно скажется на Ираке, в том числе и на возможности взятия Мосула. Это тем более странно, так как основная декларируемая Москвой и Тегераном цель — это борьба с ИГИЛ и другими радикальными группировками. В том числе взятие Ракки и установления контроля над дорогами к ней становится крайне трудной задачей. Теперь курды будут заняты борьбой с правительственной армией Сирии, то задача установления для нее над всей территорией страны становится просто невыполнимой. Если Москва, Дамаск и Тегеран стремились к этому, то успешно достигли цели.

По этим и другим сообщениям видно, что ситуация вокруг курдов в Сирии и Ираке завязывается в тугой геополитический узел.

Не прошло и недели

Война в Сирии будет продолжаться либо до последнего сирийца, либо до тех пор, пока не кончатся деньги — либо и то, и другое.

Независимость и даже существенная автономия Рожавы не устраивает Иран. Не только потому что это шаг к распаду Сирии и превращение ее в ряд независимых государств, где будут править радикалы. Гораздо важнее факт возможного создания еще одного курдского государства и последующее воздействие этого на иранских курдов.

Недавно один из лидеров курдской Демократической партии (PYD) заявил, что иранские курды имеют право восстать против иранского режима. При этом Курдский национальный совет Сирии осудил недавнюю казнь 20 курдских суннитов в Иране, призвав международное сообщество вмешаться.

Для Ирана выживание режима Асада стало важнейшей геополитической задачей. Для этого необходимо обеспечить преобладание сирийской правительственной армии на поле боя любой ценой. Даже в некотором противоречии принятым идеологическим установкам.

Видимо, этими соображениями в Тегеране руководствовались, когда разрешали российским Военно-космическим силам использовать базу Шахид-Ноже вблизи Хамадана.

Как и ожидалось, такое решение натолкнулось на острое неприятие в иранском обществе. Хотя официальная пресса положительно отзывалась об этом разрешении и публиковала хвалебные статьи насчет успехов российской авиации, социальные сети на фарси были полны совершенно противоположных высказываний.

Как пишет эксперт Николай Кожанов, комментаторы проводят параллели с историческим опытом прошлого и предупреждают руководство, что если оно не одумается и «не выгонит российскую авиацию из Хамадана, то увидит уже российскую артиллерию у меджлиса».

Речь идет о разгоне иранского парламента русскими войсками в начале ХХ века. Кроме того, в Иране хорошо помнят, чем обернулась для страны оккупация советскими войсками в 1941 году северной части страны и каких трудов стоило отстоять ее территориальную целостность в 1945-1948 гг. В либеральной прессе говорится о ненадежности России как партнера.

И вот иранские и российские официальные представители заявили, что Москва больше не использует базу Шахид-Ноже. Как-то быстро увяли цветы государственных восторгов по поводу того, как две почти союзные страны дали отпор… сами знаете кому. Сколько было сказано слов о том, как доблестная российская военная авиация, заправившись горючим и зарядившись боеприпасами на иранской базе под Хамаданом, будет бомбить ненавистных радикалов и помогать законному правительству Сирии сохранить целостность страны.

Особый восторг вызывал географический факт. Теперь лететь российским пилотам всего-то 900 км вместо более 2,5 тысяч.

И вдруг после всего трех крайне успешных вылетов российские военные с базы ушли, все самолеты перебазировались обратно в Моздок в Северной Осетии. Все выполнили? Как-то сообщения из Сирии не подтверждают существенного улучшения позиций правительственной армии.

Хвастовство и не джентльменское поведение

Что же произошло, чтобы столь большая любовь вдруг обернулась таким же резким охлаждением.

Началось с довольно недвусмысленного заявления иранского министра обороны Хосейна Дехгана. Он раскритиковал Москву за «хвастовство» и «не джентльменское поведение». Оно, по его мнению, выразилось в том, что именно из первопрестольной пришла информация об использовании базы Шахид-Ноже. Иранское агентство Mehr приводит слова министра, что «Во-первых, русские хотят показать, что являются сверхдержавой и могут влиять на обстановку в сфере безопасности. Во-вторых, им надо казаться эффективными в операциях в Сирии, так что они смогут вести переговоры с американцами и гарантировать свое участие в политическом будущем Сирии».

Скорее всего, это не причина, а повод убрать российские самолеты с базы под Хамаданом. Почему Тегеран столь быстро и так сильно не то, что нажал на тормоза, а начал серьезный откат?

Во-первых, внутриполитического консенсуса вокруг очень чувствительного вопроса не получилось. В парламенте и вне его прозвучали резкие критические замечания и выражения несогласия именно от части консервативных депутатов. Пренебречь этим власть не могла.

Во-вторых, база Шахид-Ноже могла стать предметом разворачивающейся предвыборной кампании. В будущем году страна будет выбирать президента. Как консерваторам, так и либералам, при всей условности этого термина в Иране, не хотелось попасть под огонь критики как приведших в страну иностранные войска.

В-третьих, в силу объективных причин из-за отсталости иранской военной авиации и соответствующей инфраструктуры полноценное обслуживание российских самолетов потребовало развертывания необходимых структур. Другими словами, простой заправкой дело не могло ограничиваться. Если хотели полноценной бомбежки, то на базе нужно размещать необходимые российские подразделения.

В Москве почему-то были уверены, что так и будет — и заранее стали обсуждать внесение в Федеральное собрание законопроекта о военной базе в Иране по образцу в сирийском Хмеймиме. Похоже, что это вызвало сильное раздражение в Иране. В Москве никак не хотят понять, что как говорил известный герой, «Восток — дело тонкое». Товарищ Сухов это прекрасно знал, но российским великодержавным мозгам до него очень далеко.

К тому же, Иран не мог пойти на столь существенное нарушение конституции, которая категорически запрещает размещение иностранных войск в стране под любым предлогом. Это в России конституцией крутят как хотят, в Иране при все теократичности режима на такое пойти не могут.

В-четвертых, интересы и цели России и Ирана в Сирии не совпадают и часто совершенно противоположны. Попытки Москвы закрепиться в восточной части Средиземного моря в виде постоянных баз в сирийских Тартусе и Хмеймиме, мягко говоря, не вызывают восторга в Иране. Там рассматривают Сирию как свой анклав и присутствие России совсем, как говорится, не в масть.

В-пятых, в Тегеране очень подозрительно относятся к переговорам Лаврова и Керри. Там обосновано считают, что Москва готова к сепаратному обмену Сирии на Крым и Донбасс. При этом интересы Ирана учитываться либо не будут, либо в самую последнюю очередь. Так зачем своими руками этому способствовать.

В-шестых, присутствие пусть и ограниченное, российских самолетов в Иране очень напрягло арабских соседей по Персидскому заливу. Отношения Тегерана с ними и так натянутые, так зачем их подвергать очередному испытанию. Смысла особого нет, а возможные издержки велики.

К этому следует добавить и настороженное отношение Турции. Вроде бы с Москвой Анкара замирилась, но все знают истинную цену такого рода жестам. У Ирана с Турцией отношения тоже не слишком хорошие. Эрдоган без всякого энтузиазма относится к закреплению России в Сирии. Еще и Иран туда же. Самолеты прилетят и улетят, а проблемы с Турцией останутся.

И снова о курдах

Проблемы Асада с курдами и уход российских ВВС с базы Шахид-Ноже означают существенное изменение ситуации не только в Сирии, а и на всем Ближнем Востоке.

Асад получил новый фронт, а Москва с Тегераном дополнительную головную боль. Скорее всего, сейчас в пожарном порядке будут искать хоть какой-то modus vivendi курдов с режимом Асада. Проблема выглядит принципиально неразрешимой. Пойти навстречу курдам Москва в полной мере не может из-за Асада и Эрдогана, отдать их полностью американцам тоже не выход.

Как-то нужно сгладить ситуацию с Ираном. Здесь не только самолеты, но и ракеты. Премьер-министр Ирака Хайдер аль-Абади  заявил журналистам, что иракское небо было открыто для российских военных, но «на определенных условиях». В переводе с дипломатического на обыкновенный язык это означает, что стрельбы крылатыми ракетами «Калибр» из акватории Каспийского моря согласовывать с Багдадом и Тегераном будет гораздо сложнее. Можно палить из восточного Средиземноморья с российских кораблей, но тогда есть некоторые сложности с Турцией.

Хотя прямой связи между курдскими проблемами и уходом российских ВВС из Ирана нет, но более глубокая зависимость все-таки существует. У Москвы нет стратегических целей на Ближнем Востоке, мы наблюдаем только тактические действия. Своего рода реакцию на быстро изменяющуюся обстановку.

А давно известно: когда стратегия приносится в жертву тактике, ожидать каких-то успехов не приходится.

Юрий Райхель