Богдан Гиганов оказался единственным одесским депутатом, вставшим на защиту барельефа Маршала Жукова

В интервью он рассказал об этом и о других вопросах:

«Я – украинец, живущий в русскоговорящем городе, как представитель Юго-Востока, который в большинстве своем дали доминирующую, большущую поддержку действующему уже президенту и его команде. Мне очень обидно, что президент Зеленский, который обещал населению, в том числе Юго-Востока, слушать и слышать людей, он говорил о том, что каждый регион будет волен сам решать свою судьбу, мы говорили о том, что у нас будет введен такой главный принцип «народовластия» – люди будут выражать свое мнение, и, исходя из этого мнения, государство будет принимать законы.

Вместо этого мы видим, что русскоговорящее население сегодня не может просто своего ребенка отправить в русскую школу, у нас в Одессе нет русских школ. Это очень больная тема. Нет, простите, ну это правда. И когда мы сейчас надеялись ещё какое-то время, что президент Зеленский наложит вето на тот законопроект, который приняли его же «слуги». А он подписал этот закон, мы все четко, уже знаете как, определили что это за человек, что у него на самом деле на уме, и что все его слова, с которыми он шел, все его лозунги и обещания в свое вот это вот президентское кресло – ничто иное просто, как обещания, как политтехнологический ход».

Также Гиганов рассказал о событиях вокруг конференции партии «Оппозиционная платформа – За жизнь», которую пытались заблокировать радикалы: «Мне поступило, ну, наверное, звонков пять от наших местных хороших таких мощных охранных агентств: «Давай мы приедем и их всех поломаем». Я говорю: «Ребята, ну нельзя этого делать, вы же понимаете. Первое – будет провокация серьезного какого-то дебоша. И, несмотря на мои отговорки, что я с людьми этими разговаривал, что не надо, не надо, не надо, многие из них все-таки приехали. И там по итогу было, ну, чтобы не соврать, человек 100-120. Это просто люди, которые, да, имели отношение. Это показывает, что есть люди готовые уже просто встать и навалять – это 100%»

Возмущение гиганова вызывают действия Зеленского, когда он стал президентом и начал делать совершенно кардинальные вещи: торговать землей без спроса украинцев, навязывать свою идеологию без спроса украинцев, вопрос русского языка. В качестве противоположного примера одесский депутат приводит Виктора Медведчука: «Люди четко понимают, что единственный человек, который в состоянии сегодня как-то настроить эти мирные переговоры… эта вот группа сейчас, которая организовалась, я бы сказал, межпарламентная, вот буквально недавно тоже была поездка в Россию, и межпарламентские вот эти вот группы сейчас будут там, там тоже будет подключена Франция, Германия, поддержала Россия её… я надеюсь, что именно вот эти объединения дадут какой-то желаемый результат, когда прямые переговоры, только прямые переговоры, друг с другом», добавляя, что единственная партия, на которую я сейчас обратил внимание, которая более-менее это делает как-то так системно – это Опплатформа. Да и люди понятные, и принципы, идеи всем понятные. И люди начинают подтягиваться, я серьезно говорю. Это очень странно, но такого желания, количества людей – вступить в партию я не видел за все 5 лет.

Рассказывая о демонтаже барельефа Жукову, гиганов не скрывает своих эмоций: «Как можно было демонтировать со здания областного военкомата барельеф великому человеку маршалу Георгию Константиновичу Жукову силами активистов, которые состоят под уголовными делами по сожжению одесситов в Доме профсоюзов? Как? У меня просто в голове не укладывается. Значит, Минобороны обращается к активистам, которые убивали людей 2-го мая, и этому есть масса подтверждений, и они находятся сейчас в судах эти все дела, обращаются к ним и те, в общем-то, выполняют, как подрядчики Министерства обороны… Уже ж при Зеленском, не при Порошенко, я бы еще понимал, если бы это было при Порошенко, я б, наверное, даже не вышел бы, потому что я думаю «Ну, что хотеть от этих идиотов?». Но при Зеленском-то уже, живом, как говорится, ну понимаете? Белым днем активисты в кавычках, уголовники точнее, на подряде у Министерства обороны демонтируют барельеф человека, который к Одессе имеет непосредственное отношение. Ведь тут же не стояла задача навязать кому-то правила декоммунизации. Вопрос не в декоммунизации, а в том, что этот человек имеет к нашему городу непосредственное отношение, это не Франко, который здесь никогда не был … он здесь жил и работал. Даже если вы его не признаете, как героя, но вы признаете, что он здесь жил и работал? Признаете. Ну, тогда это же история».