Об этом он рассказал в программе «Диалоги» с Русланом Бортником.
Как рассказывает гость программы, в Донецкой области, где сейчас происходит примерно 50% активных боев, очень особенная земля: когда погода сухая, грунт как цемент, а когда мокрая – как вытопленное сало.
«Поэтому любое перемещение техники возможно только по дорогам с улучшенным покрытием, то есть по тем, в которые вкатано полметра щебня. Вот только тогда по ним может ходить что-то, отличное от легкой гусеничной техники. То есть танк завязнет. Может ходить только легкая гусеничная техника. Я, например, не уверен, что пройдет Bradley. БМП-1 пролетит. А вот за Bradley я не уверен. Танки точно сядут. Кроме того, гусеничная техника оставляет такие следы, что их невозможно не увидеть», – рассказывает Арти Грин.
Что касается нелетной погоды, отмечает он, то это 3-4 часа в сутки, когда туман или дождь, дроны ведь имеют ограниченную видимость, но все остальное время все работает. То есть, объясняет эксперт, когда противник, воспользовавшись ситуацией, с большим весом на себе пошел по этой грязи и добрался до какой-то хаты или посадки, следы все равно остаются, можно послать туда мавик и раскатать методично артиллерией, так что замаскироваться в таких условиях невозможно. Пробежать бегом, добавляет артразведчик, тоже не получится, марш-бросок на 20 км может занять у россиян дня 2, и это до того места, откуда ВСУ их гарантированно увидят, а дальше за 20-40 часов погоды их ликвидируют.
«То есть, на самом деле это делает наступление невозможным. Техника, допустим, проскочить по вот этим дорогам все равно не сможет, потому что они будут тотально заминированы. И мы, и противник, научились», – заключает Арти Грин.
Как сообщала Politeka, Шейтельман заявил, что если Трамп чего-нибудь добьется от россии, то это тоже будет благодаря ВСУ.
Также Politeka писала о том, что Стариков объяснил, в чем главные ошибки Европы по Украине: форпост, а не партнер.
