Николай Томенко о реформах и кадровой политике Кабмина (видео)

— Хочу начать с новой реформы Кабинета министров относительно кадровой политики. Уже в сентябре на конкурсной основе будут избраны тысячи новых государственных служащих. Будут созданы новые подразделения, называться они будут директоратами. Их главная функция — формировать новую государственную политику. Они будут смотреть, что в обществе не так и ее формировать. Зарплата руководителя такого директората будет семьдесят тысяч в месяц, а остальные будут получать от пятидесяти до шестидесяти тысяч. Хочу отметить, что деньги на это нам дает Европейский союз — сто миллионов гривен. Возможно, с притоком новых кадров у нас лучше заработает государственная политика и услышат гражданское общество?

— Я не понимаю таких реформ. Представьте себе, это у нас будут чиновники двух сортов. Когда-то мы критиковали Медведчука и его команду, которые во время президентских выборов поделили украинцев на три сорта. А теперь у нас будут чиновники двух сортов.

Представьте, вы опытный работник, работаете, например руководителем аналитического информационного отдела министерства. Получаете шесть или семь тысяч гривен. А я на курсах был за границей, написал бэкграунд, что днем ​​и ночью переживал за Майдан, когда был в Америке или еще где-то. А сейчас узнал, что хорошие заработные платы и приехал сюда. Я не руководил ни одним человеком в Украине и не знаю, что происходит в ней, но готов подать свежие идеи из зарубежного опыта. Вот я не считаю, что все госслужащие у нас преступники — средний уровень аппарата у нас достаточно профессиональный. Или еще ниже уровень аппарата — они переживали разные непростые истории, находили оптимальные решения, и так далее. Как они будут существовать? Это будут одни двери слева, где будет написано «совковые государственные служащие», и пусть они выживают на столько-то тысяч гривен, а дверь справа — набранная элита? Одним платит ЕС, а другим — Украина. Я не понимаю логики. А что министр, его заместители?

Я бы понял, если бы это были структуры с совещательными органами. Например, мы делаем министерство стратегического планирования — логично. Есть министерство финансов, а здесь можно сделать под разработку бюджета, выработку новых стратегий — набрать молодых людей. Они имели бы функции советников, не принимали бы непосредственных решений. Но заводить их в подразделение министерства — я такого не понимаю. Я — вице-премьер-министр, и не понимаю, как бы я руководил, если бы такая система у меня была. Эта идея — еще Яценюка. Он когда-то говорил, что они будут доплачивать за счет европейских денег. Но тоже стоял вопрос, что лучшим людям. Вы думаете, люди так будут сотрудничать в министерствах? Еще один вопрос: а миссия министерств, их задача — пересмотрены? Нет, никто не пересматривал. Поэтому такая реформа возможна, если мы полностью изменим статус правительства. Что это будет, как говорит Гройсман — аналитическая деятельность, мониторинг вызовов.

Мне вспомнилось, что было заседание коллегии МВД накануне двухлетия полиции. Пригласили самых молодых и самых известных полицейских. Был Мустафа Найем и еще несколько молодых депутатов, которые делали полицию. Они говорят: нам надо знать, что народ думает о новой полиции. Поэтому надо принять постановление Кабинета министров о том, как проводить социологическое исследование. Ну в голове ум есть?

— Что значит, как проводить?

— Ну вот давайте социологию ликвидируем, и пусть полицейские за бюджетные деньги и с постановлением правительства проверяют, доверяют ли им. Так наука есть, социология называется. Она это определяет, здесь не надо постановление правительства принимать.

Так же и здесь — мы наберем людей, которые будут определять, какие есть проблемы. А проблемы и так известны. Есть у нас научные институты, исследовательские центры — кстати, они финансируются из государственного бюджета. Вы привлеките экспертную аналитическую научную мысль, которая существует. Никогда же не приглашают ни экспертов, ни ученых.

Если это для отчета, чтобы эти миллионы освоить — тогда да. Более того, я думаю, что там будет куча знакомых, братьев, сестер и племянников на этих должностях. Это так же, как абсолютное большинство грантовых проектов — люди деньги освоили, какой-то бред написали. Я помню, когда был в Верховной Раде, за мной постоянно человек десять бегало, что нужно зарегистрировать какой-то законопроект. Почему срочно? А, оказывается, они на его разработку получили пять миллионов гривен и срок заканчивается — им надо для отчетности, чтобы кто-то зарегистрировал его в парламенте. Если и тут такая схема — это ничего не даст.

А если мы, все же, говорим о реформе, то должны еще раз проговорить: что такое правительство, что такое министерство, что такое правительственный комитет, что такое органы, в координации министерств. Если определенные функции они уже потеряли, то их надо убрать, новые — добавить. И уже под эти новые функции заводить финансирование. Но, я еще раз говорю, я не знаю ни одной страны, где бы часть правительства финансировалась за деньги налогоплательщиков Украины, а вторая — за счет налогоплательщиков США или Европы. Это неправильно, так как противоречит идеологии государственного суверенитета.

— А все эти органы — НАПК, НАБУ, САП — они ведь тоже получили сначала финансирование от наших партнеров?

— Нет, они финансируются из бюджета. Деньги давались под определенные функции — под разработку и так далее. Я не против европейского финансирования, но оно должно быть под проекты. Например — разработка стратегии реформирования правительства — пожалуйста, набирайте молодых людей, финансируйте и пусть они работают. Вот, например, мы с вами получили деньги, поработали и принесли документ. Но решения должны принимать уполномоченные люди украинским государством. У нас парламентско-президентская республика, выбрали эту несчастную коалицию, которая как масонская ложа то исчезает, то появляется, коалиция сформировала правительство, правительство берет на себя ответственность. Иначе, представьте, я министр или замминистра и вы меня что-то спрашиваете, а я говорю: «Нет, это вот делал директорат, они молодые, умные, работают за европейские деньги». Тогда вопрос — а я здесь что делаю?

Это все мне напоминает реформу парламента, которая не состоялась. Она писалась под руководством Кокса. Я говорил, что депутаты «под коксом» написали эту реформу. Это был абсолютный бред, когда предложили голосовать относительным большинством тех, кто пришел в парламент. Так в Конституции написано, что двести двадцать шесть должно быть. Так же и здесь — кто-то из иностранцев предложил свой вариант и, очевидно, Гройсман, чтобы показать свой европейский лоск, это предложил. Вроде деньги и не жалко, потому что не наши, но хотелось бы, чтобы и они были использованы соответствующим образом.

Тогда вы хоть министров назначьте, и руководителей государственных национальных компаний. У нас же есть сотни вакансий по Украине — начиная от министров и заканчивая управляющими компаний.

— У нас три министерства без руководителей — Тарас Кутовой написал заявление еще в мае, Стець — тоже. В министерстве здравоохранения и.о. уже больше года. Что происходит?

— Это недопустимая вещь.

— Вот интересно, кто сейчас руководит тем же аграрным сектором в Украине? Внедряется земельная реформа — без министра? Кстати, в комитете Верховной Рады там сейчас тоже и.о. — нет руководителя. Это вообще возможно?

— Это недопустимо даже с точки зрения законодательства. В законах и подзаконных актах расписано, сколько можно быть исполняющим обязанности. Так долго исполняющий обязанности министра разрушает ответственность и легитимность власти. Я уже не говорю о ЦИК, Счетной палате и уполномоченном по правам человека — где и.о. уже по три года на должностях. Хотя в конце этих подзаконных актов слукавили и написали предложение «пока не изберут нового». Хотя это не снимает вопроса легитимности.

— То есть исполняющим обязанности можно быть и десять лет?

— Ну, по крайней мере, это по Счетной палате так.

— А какой срок есть у Ульяны Супрун? Она уже год в должности.

— В подзаконных актах, кажется, максимальный срок три месяца. Есть объективные и субъективные обстоятельства. Объективное в том, что больше года парламент не может принять ни одного кадрового решения, поскольку физически нет людей. Пять глав комитетов и одного главу комиссии не могут назначить. Это впервые в истории парламента, что треть председателей комитетов является исполняющими обязанности. Но главное, что вся система под ними, где деньги бюджетные крутятся — там тоже исполняющие обязанности.

Сейчас шутят, что Мартынюка, и.о. министра, где-то в Винницкой области раньше называли Макс «Бакс». Фискальной службой сейчас руководит тоже человек из Винницкой области, прославившийся тем, что будто был руководителем ореховой мафии. Орехи — это такая классная, выгодная штука. Далее, лес — исполняющий обязанности, геология, рыба, Укрспирт — то же. Там, где большие деньги зарыты, у нас везде исполняющие обязанности.

И здесь проступает субъективное обстоятельство, иногда важнее объективного. Это то, что исполняющий обязанности всегда в подвешенном состоянии. Ему говорят: ты становишься ответственным за табак или геологию. У тебя есть три месяца, за это время ты должен приватизировать такие-то предприятия, нашим людям, и ежемесячно на кассу будешь давать такую-то сумму. Если ты этого не выполнишь — мы тебя в любую минуту уволим. Потому, что уволить очень просто. И эта система с исполняющими обязанности сейчас работает по всей стране. Это главы райадминистраций, заместители председателей областных администраций, автодоров. Кстати, поляк в Укравтодоре — тоже исполняющий обязанности. Получается, что это система безответственности.

— А в Нацбанке, Госимуществе?

— Тем более. Эта власть – власть временно исполняющих обязанности. Эти люди успешно могут разворовывать средства, недвижимость, землю или имущество. Потому что они не несут ответственности и всегда можно на кого-то списать. Думаю, экспертам и журналистам можно посчитать то, что я сказал. Что у нас есть такие и.о., которые по три года на должностях. Значит, они успешно справляются с теми задачами, которые им ставят. Думаю, что и западным экспертам, которые это придумали и дали деньги на директорат, это будет интересно.

Нам могут часть денег дать и мы покажем, что лучшая система — это когда всех людей законно назначить на должности, чтобы они непосредственно отвечали. Это очевидно — чтобы выстроить систему ответственности, надо всех назначить уполномоченных людей, и с них потом спросить. Начиная от Верховной Рады и заканчивая правительством и областными и районными администрациями. Но если этого не делают, значит кому-то это выгодно.

— Каким образом двигать это с места? Верховная Рада ушла на каникулы, не проголосовав ни за отставки, ни за назначения. Очень много вопросов остались открытыми. Мы можем так и до очередных выборов дожить.

— Я бы начал с самого простого. Например система местной исполнительной власти — представление премьер-министра, назначение президента. Здесь надо президента спрашивать, почему он не выполняет свои обязанности. Если бы он вживую встретился с журналистами, а не заготовлено, то его бы об этом спросили. Почему не назначает председателей районных, заместителей и председателей областных администраций? То же самое надо спрашивать и у правительства, почему не назначаются руководителей государственных компаний или органов центральной исполнительной власти. Есть сотни должностей, которые назначаются постановлением Кабмина. Остается пока вопрос трех министров. За парламентом — трое председателей комитетов, один председатель комиссии, ЦИК, Счетная палата и глава Нацбанка. Тоже не мало. Но о Верховной Раде могу вам точно сказать, как человек, который анализировал, как принимаются решения — очевидно, что там нет коалиции. Тогда, что надо сделать: если каждому дать какую-то должность, не только членам формальной коалиции, но и другим, тогда теоретически можно выйти на какое-то голосование. Но, поскольку в парламенте никто никому не доверяет, то это не получается.

Посмотрите, это же надо было додуматься в заключительные положения закона о Конституционном суде зашить процедуру избрания уполномоченного по правам человека. Какой директорат, каких молодых людей надо приглашать на европейские деньги, если здесь очевидно даже студентам, которым я читаю лекции в вузе, что этого делать нельзя? Почему это сделали? Потому что Народный фронт, который выбил себе эту квоту, не верит, что при тайном голосовании выберут Денисову уполномоченным по правам человека. А мы все с вами заложники этого недоверия внутри коалиции.

— Мы это понимаем, что мы заложники людей, которые у нас сейчас у власти. Но каким образом нам жить в этой стране? Ведь без министра здравоохранения у нас сейчас идет медицинская реформа. Уже во втором чтении депутаты могут принять эти законопроекты. Земельная реформа идет без министра. Кто будет за это отвечать? Я не против изменить систему здравоохранения, но таким образом? Ведь в самом комитете здравоохранения — против этой реформы.

— Ну мы все за реформу, потому что такая система здравоохранения нас не устраивает.

— Но вас устраивает та реформа, которую нам предлагает исполняющая обязанности министра?

— Из того, что я прочитал, я не до конца понимаю, как она будет осуществляться. Честно говоря, власть, которой восемьдесят или девяносто процентов украинцев не доверяет, никогда не сможет сделать успешную реформу. Еще раз говорю: не надо иностранных денег, чтобы объяснить, что такое успешные реформы. Предпосылкой успешных реформ является доверие к людям, которые их делают. А его уже нет. Но, тем не менее, чтобы выйти на успешную реформу, она должна быть обсуждена не только комитетом, но и экспертами в области медицины. И, во-вторых, это дело настолько деликатное, что без апробации в определенном сегменте, ее нельзя запускать на страну. Это — совершенно очевидно. Условно говоря, если какая-то область, которую не жалко, готова — давайте попробуем. Возьмите один населенный пункт или одну область и покажите, как оно будет успешно действовать. Тогда мы будем работать. Так же — с земельной реформой. Вот винницкие ребята за нее отвечают, так возьмите и проведите ее в Винницкой области.

Если сегодня протестовать, что происходит в земельном вопросе, то, я уверен, там компании Порошенко и приближенные к Гройсману — монополисты с точки зрения аренды земель. Если мы по крайней мере покажем, что происходит на рынке, приведем в порядок арендные отношения, заработает Антимонопольный комитет — мы увидим все эти страхи. Потому что у нас уже монополизирован рынок. Как можно монополизированный рынок делать рынком частной собственности? То есть, нам надо его демонополизировать и дать людям нормально за пай получить, дать возможность сельским советам получать за аренду земли, проверить не уничтожают сегодня агрохолдинги.

Никто же не проверяет качество грунтов. Во всем мире вы можете получить землю — да. Но вас сто раз проверят, дадут вам в аренду землю, вы должны жить в сельской местности, а не из Киева управлять. И только после того, как вас проверят, убедятся, что качество почв не ухудшается, что вы хороший фермер и умеете работать, что с сельской общиной у вас нормальные отношения — тогда дадут двадцать или сто гектаров в частную собственность. А у нас власть предлагает с конца начать — давайте дадим, а потом подумаем, что делать. В этом — смысл антиреформы. То есть, сначала надо расписать все инструменты, попробовать на локальной территории, а потом уже делать. Поэтому я не вижу голосов под такую ​​земельную реформу. Думаю, что и за реформу здравоохранения, американскую или детройтскую, как она там называется, их тоже не будет.

Сегодня власть эту риторику реформ должна остановить, потому что все сводится к тому, что даже на стадии подготовки это нельзя назвать реформами. Вот пенсионная реформа. Мы спрашиваем у вице-премьера Розенко, он же по социальной политике, а он говорит: да я толком не знаю, там вроде Рева с кем разрабатывает. Ну как пенсионную реформу могут разрабатывать три человека, и министры не знают? Депутатов спросите. То, что они проголосовали осовременивание пенсий — так это не реформа. Сейчас осовременивание надо делать ежеквартально, а не в конце года. В чем смысл — появляется накопительная система, поднимается экономика, но там нет реформы. Это просто проект, который Янукович в свое время использовал, и вся власть его использовала в целом. Только Янукович на двадцать гривен поднимал, а сейчас будет на пятьсот или на семьсот гривен. Это к реформе не имеет никакого отношения, это — перераспределение денег к пенсионерам, чтобы сделать их более лояльными к власти.

Подытоживая историю реформ, скажу, что права на системные реформы нынешняя власть уже не имеет. Потому, что она имеет фантастическое недоверие к себе. Она может только нарабатывать какие-то пилотные проекты в той или иной сфере. Мы посмотрим, как они будут работать. Но серьезные реформы может делать только власть, которой доверяет общество. Даже если что-то хорошее эта власть задумывала, настолько уже ее не любят и ненавидят, что никто не поверит, что это — реформа для людей, а не для того, чтобы украсть деньги.