О законе об образовании

Евгений Мураев рассказал о своих первых шагах на посту премьера (видео)
Мы же видим реакцию мира и реакцию областных советов, которые являются представительскими органами власти, избранными народом, и которые отображают настроения. Мы видели обращение главы Закарпатского облсовета к президенту, вы видите реакцию на юго-востоке, где на русском языке говорят больше, чем в каких-то других регионах.

Вообще не было проблемы образования. У нас на Западной Украине почти 100% украинских школ. По-моему, в Луганской области была самая худшая ситуация, где количество было около 75%. То есть у украинцев было право выбора школ и языка обучения. Задача государства, в первую очередь, обеспечить права и обязанности граждан. Это их право, а не обязанность, и это не может быть какой-то национальной доктриной или обязательной национальной идеей.

Просто так получилось, что большинство депутатов, заседающих в Верховном Совете, отражают интересы исключительно отдельных регионов нашей страны, и они пытаются свою идеологию спроецировать на всю Украину.

А Украина многокультурная и многонациональная. Это ей вредит, это действительно раскалывает общество на полярные группы. Потом этот раскол выражается в противостоянии, в том числе идеологическом.

Если мы действительно хотим быть единым государством, единой нацией, то, я думаю, вопросы истории, культуры, религии, языка сейчас нужно закопать поглубже. И все должны работать на благосостояние собственной страны и сделать ее действительно великим государством.

О реформах

То, что медицина нуждается в реформировании, это точно. Также, как и образование. Потому что изменилась конъюнктура, появились новые профессии, новые отрасли. То есть систему образования нужно было менять.

Евгений Магда: Украинский парламентаризм как голая женщина, у которой нет никаких загадок

Но в моем понимании реформа – это улучшение. То есть это то, что сделает детей, в плане образования, более конкурентоспособными, медицину сделает более доступной.

Что мы имеем по факту? Следующее: правительство продолжает нам врать и рассказывает про курс евроинтеграции, причем односторонний, ведь Европа заявляет, что европейский путь развития нам еще лет 25 не светит, она не собирается расширятся.

Нам рассказывают, что мы должны с кем-то воевать, отказаться от рынков, привычных для нашей страны, соответствующих нашему технологическому развитию, во имя какой-то светлой мечты.

Под шумок приватизируют предприятия, которые являются бюджетообразующими и градообразующими. Пилят предприятия, которые остановились, на металлолом. Уничтожают целые отрасли.

Задачи, которые нам диктуют, и реформы – это профанация.

О геноциде

Правительство, подсовывая нам евроинтеграционную морковку, забывает сказать, что ВВП страны упал в два раза. Потому что без рынков стран СНГ половина юго-востока стоит.

Наши товары не нужны в Европе, и никаких других альтернативных рынков для них нет. Никаких «шелковых путей» тоже не будет. По сути они умышленно отказались, потому что у них был геополитический заказ: разорвать все культурные, исторические, промышленные и экономические связи с бывшим Советским Союзом.

Поэтому, когда ВВП сократился в два раза, в два раза сократился бюджет. Теперь этот объем бюджета не в состоянии ни закрывать дыры Пенсионного фонда, ни содержать всю ту инфраструктуру, которая нам досталась в наследие.

Под видом реформ теперь будут закрываться школы, медицинские учреждения. Я считаю, что это геноцид. Потому что если в сельской местности закрывается школа, ФАП, амбулатория – это вымирание села.

Я понимаю, к чему они ведут. У них тоже есть заказ на снятие моратория с продажи земли. Да, сюда придут транснациональные корпорации с совершенно новыми технологиями, которые не требуют большой занятости. За одну проходку современная техника делает 17 операций.

Но мы как государство, в первую очередь, должны думать о будущем населения, которое проживает в сельской местности, придумать альтернативу и создавать им рабочие места в агломерации городов. А пока этой программы нет, все это геноцид.

О законах

Законы, которые принимаются, носят откровенно лоббистский характер для крупных финансово-промышленных групп. Я сейчас говорю о законе о рынке газа, о законе об НКРЭКУ, которая самостоятельно утверждает все тарифы, я могу перечислять долго.

Это лоббистская часть. Это интересы, ну, я так говорю, финансово-промышленных групп, потому что от слова олигархи меня тошнит. Потому что он них кричат Тимошенко, Ляшко и все остальные фракции, которые питаются из их рук и за эти законы голосуют.

Но я вам говорю и о тех законах, которые уничтожили целые отрасли. И я вам говорю об ответственности провластной коалиции, которая привела тот Кабмин, который в этом составе уничтожил ракетостроение, авиастроение, приборостроение, станкостроение, турбиностроение и все остальное. Как раз те предприятия, которые производили товары с высокой добавочной стоимостью.

Нас превратили в сырьевую страну. Мы поставляем за границу либо металл неглубокой переработки, либо продукты сельского хозяйства. Ну, поздравляю. Мы в XIX веке.

Об оппозиции

Я не вижу оппозиционных партий. Кто оппозиция, скажите мне?

Протестовать по-новому: стоит ли сравнивать митинги под Верховной Радой с Майданом?

Тимошенко и Ляшко, которые привели к власти Яценюка, дружно хлопали и определили направление, в котором нужно двигаться, заморозили индексацию пенсий и зарплат, голосовали за Бюджетный кодекс, за бюджет, который из развивающейся страны превратил нас в страну угрюмых пенсионеров?

«Оппозиционный блок» не является оппозиционным, кроме названия. Вы проанализируйте законопроекты, за которые они голосовали. Закон о рынке газа.

Помните закон Яресько о реструктуризации задолженности? Вы знаете, что нам десять лет нужно расти по 10% в год, чтобы достичь уровня 2013 года?

Только после подписания закона о реструктуризации кредита в 3 млрд, который мы должны будем погашать с 2020 г., если наша экономика растет больше чем на 4%, большую часть будем отдавать фондам, которые этот кредит нам отсрочили. Вы это знаете? То есть за 3 млрд отсрочки мы можем заплатить 40 млрд в течение десяти лет.

Это такая экономическая кабала, в которую нас сдали все провластные политические силы, в том числе и Тимошенко, и Ляшко, и «Оппозиционный блок» тоже.

Это была причина, по которой я из него выходил. Вспомните, как он трусливо не голосовал за отставку Яценюка, посмотрите, как они голосовали за судебную реформу.

О протестах и требованиях

Если вы помните, с декабря продолжаются наши акции под стенами НБУ. Наши требования совершенно понятны. Требования тех, кто собрался под Верховным Советом для меня вообще не ясны. У меня такое ощущение, что они договорились с Порошенко.

Егор Фирсов о трех основных требованиях оппозиции и политике для сильных духом

Скажите, кому на сегодня выгодно снять депутатскую неприкосновенность, когда весь силовой репрессивный аппарат и суды в руках президента? Ему мешает единственный орган – Верховный Совет.

Если снять неприкосновенность, то, знаете, было б тело, а дело найдется. То есть на каждого депутата что-то найдут. Если не найдут, то придумают, и он будет послушно голосовать за все инициативы, которые нужны Петру Алексеевичу.

Что такое антикоррупционный суд? Он что, будет работать по другим законам? Если мы поменяем вывеску «Административный суд» на «Антикоррупционный суд», что-то изменится в нашей стране? Правильно ответил американский политик Петру Алексеевичу: в Америке любой суд антикоррупционный. Кстати, один из них расследует дело против президента.

У нас есть Конституция Украины, законы. Любой суд принимает решения именем Украины и должен руководствоваться исключительно законом. А после принятия судебной реформы, за которую голосовали и «оппозиционные силы», все суды подчиняются исключительно телефонному звонку из Администрации президента.

До права уже никому нет дела. Значит не только нардепы, но и обычные граждане, и инвесторы свою правоту не докажут.

Я немного шире подхожу к вопросу избирательного законодательства. Мы подходим шире. Я считаю, что нужно менять систему и баланс власти. Чем сильна Америка? Своими институтами и их независимостью.

Я за смену системы. Я считаю, что полномочия президента должны быть значительно урезаны. В Конституции написано, что мы живем в парламентско-президентской республике. То есть народные депутаты имеют статус выше президента. Вы в такое можете поверить? Это невозможно, потому что все попрано. Гарант Конституции таковым не является, полностью попирается система права.

Так вот, должен быть баланс. Я считаю, что, независимо от того, кто в следующей каденции будет оппозицией, у нее должны быть контрольные функции. Это нужно закреплять законом. Генпрокуратура, Счетная палата, Государственная фискальная инспекция должны принадлежать оппозиции. Это естественный враг правящей коалиции. Они должны ловить своих политических оппонентов на нецелевом использовании денег, закупках по завышенным ценам, то есть на воровстве, коррупции. Тогда будет баланс.