Виктор Таран о российском интересе в блокаде и расходах украинских партий (видео)

Стоит ли сочувствовать проблемам политиков, сколько денег надеются привлечь бюджеты непризнанных республик после «национализации» украинских предприятий и как потратили политики 161 млн грн налогоплательщиков, рассказал гость Politeka Online политолог Виктор Таран.

— Почему украинская политика настолько непрозрачна и неэффективна?

— А почему тогда такое недоверие к власти у людей?

— Потому что политика происходит закрыто и мы видим, что политики используют власть не для создания общественного благосостояния, а преимущественно для того, чтобы получить экономические дивиденды для себя и окружающих, а также для тех экономических сил, которые их толкают в политику.

— Вы были помощником народного депутата, но я не нашла информации, кто именно этот депутат.

— Это был далекий 1998 год и я тогда работал консультантом во фракции «Народный рух Украины» покойного Вячеслава Чорновила. Это был колоссальный опыт, потому что работать с таким человеком и обогащаться его политическим опытом – это было одной из лучших школ.

Поскольку это было между третьим и четвертым курсом и трудно было постоянно работать в парламенте и еще наложилась избирательная кампания, то у меня был выбор – либо нормально окончить университет и пойти на свободный график, либо «забить» на диплом и остаться во фракции. Я выбрал второй вариант: пошел помощником. Был такой депутат Юрий Криворучко – он тогда работал в молодежном комитете, был секретарем комитета и, после раскола «Народного руха», создал «Молодой народный рух», а я вместе с ним создавал эту молодежную общественную организацию.

— Вопрос к вам, как к человеку, который изнутри понимает политический пиар. То, что происходит в политической жизни: отравление Кононенко, похищение Гончаренко, предотвращение покушения на Антона Геращенко – как это все людям воспринимать: как реальность или политический пиар?

— Это мне напоминает сказку в которой, где «волки бегут» – на третий, на четвертый раз у людей происходит интоксикация. Более того, у нас происходит упрощение общественной морали и мы уже делим людей не по тому, какие моральные императивы на них накладываются, а в зависимости от нашего личного отношения. Те люди, которые положительно воспринимают Кононенко, Гончаренко, Геращенко – они сочувствуют. Если человеческая жизнь является императивом, как писал Достоевский, что даже счастье всего мира не стоит одной слезинки на щеке невинного ребенка, то нет разницы Геращенко, Кононенко, Гончаренко – это люди, и именно так надо мерить.

Помните, как в Библии было написано: в какой мере мерите, отмерится и вам. Поэтому когда мы радуемся, даже заслуженно, надо помнить, что наступит время, и ты окажешься на его месте.

— Кого бы вы назвали популистом последнего года?

— У нас три лидера: Юлия Владимировна, объявившая в феврале большой крестовый поход на Кабмин, Олег Ляшко, объявивший не менее великий поход на Юлию Владимировну, и, как бы странно это ни звучало – это блокадники. Я понимаю, почему они это делают, но, с другой стороны, лозунги, которые они выдвигают, не реализованы. Например, это требования по освобождению заложников.

Я считаю, что ситуация с блокадой ОРДЛО неоднозначна, и те люди, которые занимаются блокадой вместе с Семенченко – это и Лихолит, и Мельничук – они ставят под сомнение, все ли так добродетельно. Более того, если обратить внимание на заявления по этому из РФ, то создается впечатление, что блокадники здесь, сознательно или бессознательно, подыгрывают.

Что имеется в виду? Было заявление Грызлова о том, что РФ не может оставить «народ Донбасса» накануне социального инфраструктурного экономического кризиса, и поэтому правительство России сделает все, чтобы они не несли убытки. Вот представьте себе, что Путин впоследствии издает приказ, в котором указывает, что это теперь их соотечественники, вводит войска и говорит, что теперь это территория России. Да, война, активные боевые действия прекращаются, но мы понимаем, что теряем эту территорию. Вопрос – кому был нужен этот сценарий?

То, что РФ на это идет, доказывают несколько фактов: статья помощника Суркова, опубликованная на позапрошлой неделе, где он заявил, что у нас нет другого варианта, кроме как эти области реинтегрировать в РФ, приказ от 18 февраля о паспортах «ЛДНР» и полный провал международной политики об отмене санкций. То есть россияне понимают, что хуже уже не будет.

Более того, есть информация, что на базе украинских предприятий они хотят сделать новый энергохолдинг. Это деньги, какие-никакие, для бюджета, это уменьшит расходы РФ на содержание этого региона, а это $7 млрд. Плюс они представляются спасителями, то есть РФ – в выигрыше, а мы – в проигрыше.

— Вас избрали в Общественный совет при НАПК. Что будете делать? Какие первоочередные задачи прежде всего стоят?

— НАПК – интересный орган и он занимается тремя основными направлениями. Первое – это электронные декларации, второе – финансовые отчеты политических партий, третье – наблюдение за конфликтом интересов. Поэтому понятно, что общественность должна за этим наблюдать, тем более, что со стороны НАПК было много неоднозначных решений.

Законом о противодействии коррупции предусмотрены уникальные возможности для совета. Например, он дает рекомендации и утверждает годовые отчеты НАПК. Мы влияем на разработку подзаконных актов по противодействию коррупции, мы даже можем вносить свои правки. Итак, очевидно, что этот инструмент в руках общественности может быть эффективным.

— Как вам работа системы е-декларирования? Мы все были свидетелями того цирка, когда ее запуск откладывали, потом система не работала. Это был глобальный саботаж или бездеятельность отдельных людей, возможно, той же Натальи Корчак?

— Там было несколько факторов, и я не готов сказать, какие были определяющими. Первое – это сопротивление системы, которая не хотела этого внедрения, это очевидно. Второе – это система, которая была разработана фирмой «Миранда», и она имела определенные проблемы в программном коде и не была готова к приему более ста тысяч деклараций. Нам давали две позиции: «Миранда» – одну, власть – другую.

Нет третейского судьи, который мог бы зайти и на вполне реальных полномочиях посмотреть, что было внутри, потому что это информация с ограниченным доступом. А вот у Общественного совета будут полномочия прийти, посмотреть и честно сказать, что происходит. Если же НАПК будет вставлять нам палки в колеса, то мы найдем способы давления, прежде всего, публичного, чтобы эта информация была максимально доступна для членов Общественного совета. Это наши прямые обязанности.

— Вы обнародовали рейтинг добропорядочности политических сил в вопросах освоения средств бюджетного финансирования. Давайте разберемся, кто и сколько денег получает.

— В прошлом году было предоставлено 195 млн грн, а использовали реально 161 млн. «Оппозиционный блок» отказался, а «Батькивщина», «Самопомич» и «Народный фронт», в силу определенных обстоятельств не смогли справиться с этими бюджетными средствами.

Что касается рейтинга открытости и прозрачности, то мы должны понимать, что для нас было важнее показать, что необходимо введение беспрецедентной подотчетности политических партий. Этого раньше не было. Ранее отчеты политических партий – это была одна бумажка А-4, которая публиковалась в «Голосе Украины», где писали доходы, расходы. А сейчас отчет одной партии составляет около 250 страниц без отчетов региональных ячеек.

Проблема закона – партии подают это не в электронном виде, а в бумажном. Я думаю, что уже осенью партии зарегистрируют законопроект о предоставлении отчетов в электронном виде.

— На что партии в основном тратят государственные средства?

— Это заработная плата работников. Второе: реклама в СМИ, печать своих газет и тому подобное. Кстати, на декабрьских выборах большинство партий использовали эти деньги на скрытую политическую рекламу, что прямо запрещено законом. Третье: аренда и содержание офисов. Были и уникальные покупки, например, одна партия купила тысячу вил.

— Мы даже понимаем какая именно. У нас одна партия, которая за вилы постоянно выступает.

— Да. Другая партия арендовала своему лидеру, а точнее лидерше, бронированный Mercedes S-класса.

— А правильно ли, что средства людей идут на такие прихоти политических партий? Целесообразно было бы спросить.

— Нет ничего дороже, чем дешевая политика. Поэтому либо деньги поступают из госбюджета, как это происходит в 53% стран мира, либо за это платят граждане, как это происходит в США, где люди финансируют партии направления. Либо есть третий вариант – приходит дядя с чемоданами, заносит в партию, а потом эта партия берет от дяди людей в список и отдает другими дивидендами из государственного бюджета.